joi, 29 decembrie 2011
miercuri, 28 decembrie 2011
miercuri, 21 decembrie 2011
Кто курит табачок, тот христов мужичек
http://www.tabacum.ru/encsigar.html
http://www.libo.ru/libo3993.html
http://www.libo.ru/libo3993.html
marți, 20 decembrie 2011
Domnilor pidari, câţi oameni trebuie să moară ca să faceti drumurile practicabile pentru bicilete? 100?1000?
http://www.noi.md/md/news_id/8698/news_cat/25
vineri, 16 decembrie 2011
marți, 13 decembrie 2011
De ce doare ochiu?
Критика Церкви – почему верующие воспринимают ее так болезненно и часто предпочитают закрыть глаза на горькую правду?
На самом деле православные боятся, когда критикуют Церковь. Отдельные редкие представители Церкви относятся к критике спокойно, иногда даже доброжелательно.
Но в основном верующие боятся. И оттого срываются в ответ на крик и на обиды. Кричат на разных языках, от незамысловатого «сам такой!» до интеллигентного «вам не хватает компетентности». Крик – основное настроение реакции на критику. Кто общался с православными в ЖЖ и на форумах, тот это знает.
Оппонент бьет сразу наотмашь, или переходит тут же на личности… Обвинения собеседнику «еретик», «обновленец», «филокатолик» – сыпятся с частотою междометий. Итог дискуссии легко подводит приговор «жидомасон».
Такая картина рисуется не только в интернете. Официальную церковную печать делают люди все-таки образованные и сдержанные, а вот в околоцерковной прессе нравы те же. Обвинения и анафемы, бывает, летят и с амвонов – там, где можно было бы в ответ на критику обойтись всего лишь укоризненной улыбкой.
Биолог скажет, что крик – это во многих случаях реакция на боль. Или на страх возможной боли. Что же болит у православных, когда они слышат критику в адрес Церкви? И чего они, в таком случае, боятся? Откуда эта боязнь разговаривать? Рассуждать? Обсуждать? Слушать, в конце концов?
Доброты, мудрости, силы очень мало в такой позиции. Именно силы. Добрый и сильный человек не боится, что у него отнимут дорогое. А слабый, даже если угроза мнимая, начинает кричать, плеваться и царапаться. Сильный православный знает, что главного у него никто не отнимет. Никто не отнимет у человека Бога, отношений с Богом. Никто не сможет отнять у человека Церковь, которая есть Царство Небесное, и которая «внутрь нас есть».
Я понимаю, когда верующий человек может обидеться на оскорбление святыни. Расстроиться, обидеться и даже дать сдачи. Этическая нормальность контрреакции в данном случае под вопросом, но понять человека, конечно, можно. Однако мы сейчас говорим не об оскорблениях, а именно о критике. Мне трудно разделить реакцию человека, который начинает кричать в ответ на критику. Когда же православный кричит, потому что критику воспринимает как оскорбление – это тоже наводит на размышления.
Слабый человек кричит и ругается, когда на самом деле может потерять. Что могут потерять от критики Церкви православные? Интересный вопрос…
Ну, во-первых, наверное, они могут потерять некоторую иллюзию душевного покоя, если столкнутся с мотивированными претензиями. Иллюзорный душевный покой внутри церковной ограды возникает, думаю, у тех, кто в Церковь сбегает от жизни.
Да, есть такой типаж. Человеку сложно жить – он слаб, страстен или невротичен – и в бытовом православии он находит тихую гавань, несложные ответы на абсолютно любые вопросы, гуру, распорядок и даже ритуал жизни («молиться, поститься и слушать радио «Радонеж»).
Такая система взглядов и практика такой «бытовой религии» не всеобъемлюща и не исчерпывает Православия, и может выступить лишь временным анальгетиком. «Тихая гавань» бытовой религиозности не предполагает того, что путь в Царство Небесное требует Ведения, которое, в частности, подразумевает и масштабное человеческое знание. Не предполагает того, что путь к Богу – это путь бесконечного восхождения, постоянного поиска, поиска Истины, поиска способности различения Добра и зла… Не предполагает того, что любая остановка на этом пути – это уже уклонение от Пути. Того, что анальгетик – это не терапия.
Но для уставшего, и больного, главное, слабого человека всё это не значимо. И его тоже можно понять: ни с того, ни с сего в «тихую гавань» врывается хирург и пытается у него отнять обезболивающее. Как тут не закричишь?
Иллюзии питаются мифами, а православное сознание часто мифологично, увы. Посягательство на миф в результате критики (часто это происходит на стыке того, что называет себя верой и того, что называет себя исторической наукой) вызывает угрозу внутренней духовной стабильности. И пусть эта стабильность покоится на иллюзии, но тревожно же расставаться с синицей в руке. Выход из покоя иллюзии в мир поиска и борьбы за Истину и свою душу в Истине опасен и хлопотен – не каждый, найдя временный покой, может отважиться на такое. Отсюда, опять же, крик.
Я бы на месте православных братьев и сестер не тревожился и не спешил бы тянуться к вербальному кольту, встречаясь с критикой. Ну, не согласен кто-то. Ну, покритиковал. Ну, пусть даже уличил. Ну, даже если и наехал. И что?
Богу, Христу, Церкви – никакая критика повредить не может. Никакая. Никогда. За Христа переживать не стоит. Он справится с любой критикой, и не с такой уже справлялся. На то и Бог.
Людям повредить? Людям да, наверное, может… Но еще больше могут повредить людям истерические ответные выкрики и окрики с нашей стороны. Ведь люди от нас чего ждут? Люди – и внешние и внутренние, церковные; от нас – от владеющих властью и словом. Чего? Собственно, того, что нам заповедовал Христос. Мудрости. Любви. Терпения. Умения разговаривать. Умения слушать. Пастырства. И когда люди не могут этих – таких очевидных – добродетелей увидеть от нас, они перестают видеть в нас, в церковных людях, Церковь. Вот тогда и происходит анти-проповедь.
Нет более действенной анти-проповеди, чем анти-проповедь из уст или по результатам деятельности церковного человека. Никакая хула внешних нецерковных людей не может нанести нам такой вред, какой мы наносим сами себе.
Еще одна неконструктивная вещь происходит, когда церковный человек встречается с критикой: за критикой Церкви он может ощутить личное посягательство, угрозу в свой собственный адрес. Такую возможность предоставляет распространенный удобный симбиоз церковности и эгоизма.
Это случается, когда человек, принадлежащий к церковной культуре, возможно, даже к церковной духовности, на самом деле, под видом защиты Церкви от критики защищает себя, свой эгоизм, свой личный мировоззренческий выбор. Выглядит это как борьба против зла. На самом деле человек охраняет персональный мирок, завернутый волею судеб (не хочется здесь писать – «волей Божией») в церковную оболочку. При иных жизненных обстоятельствах выбор мог бы быть сделан не в пользу Церкви, а в сторону йоги или политической активности, например, либерального толка. Ведь есть такие люди, и их немало, которым необходимо опереться на какой-нибудь фундамент: на идеологию, примкнуть к группе лиц, к общественному течению. И, соответственно, угроза фундаменту неизбежно предполагает угрозу стабильности личности. И чтобы почва не ушла из-под ног, человек бросается на борьбу, на защиту – но не Христа, нет – себя самого.
Тогда срываются с уст проклятия нецерковным ближним, «экуменическим» архиереям, секулярным властям. Это – он, эгоизм, который поднимает знамя Спасителя, для того, чтобы защитить себя. Вроде кажется, что я защищаю Христову Церковь, но нет, я защищаю свою личную церковь, церковь, в которую я вхожу. Вроде кажется, что я защищаю Христовы нормы жизни, но нет, я защищаю свои представления о правильной жизни. Да, они совпадают, на каком-то отрезке. Но важна не фразеология, а мотив. Мотив же – или обезопасить себя, или распространить свой контроль на окружающих через насаждение собственных взглядов. Всего лишь совпадающих с христианством.
Пример? Вчера пламенный коммунист – сегодня ревностный православный. Фон другой, характер тот же. Вчера просто стервозная дама – сегодня православная дама, стервозно навязывающая посты, молитвы и прочие якобы атрибуты церковного бытия окружающим. А на самом деле обычный эгоизм, который взял в распоряжение себе Бога как инструмент для насаждения своего, собственного, личного. И здесь уже не важны ни направления критики, ни ее состоятельность. Когда задели за живое моё – качество аргументации в принципе не рассматривается – все на баррикады, и любой булыжник здесь оружие.
Горделивое срастание своего «я» с церковностью – но не с Церковью и не с Богом – особенно часто случается у людей, долго живущих в Церкви, может быть, посвятивших Церкви значительную часть жизни. Может быть, есть такое у священников с большим пастырским стажем. Здесь любой выпад, который на самом деле больше личный, наоборот, интерпретируется как деяние против всей Церкви. Попытка разобраться в церковных финансах в какой-то конкретной ситуации – гонение на всю Церковь, попытка разобраться в системе администрирования Церкви – опять гонение на полноту Православия, недоумение по поводу содержания проповеди – гонение на Христа. «Я служитель Церкви Божией, критика в мой адрес – это хула на Церковь Божию». При таком подходе никакое недоумение по поводу содержания церковной жизни в принципе не может быть услышано.
Есть еще одна есть причина того, что в ответ на критику верующие бранятся. Причина проста до банальности: страсть – непобежденный гнев. Гнев живет в душе. Но вроде Церковь учит, что на ближних, на единоверцев – нельзя. Поэтому клапан закрыт, а давление пара растет. И выплескивается: на «черных», на власть и – тут уж «сам Бог велел» – на оппонентов в дискуссии по церковным вопросам. Кажется, и повод достойный, «ненапрасный» – задели же святое, под обстрелом Церковь! – но только причина в который раз не онтологическая, а сугубо личная: страсть гнева, которая оформляется во внешне «благословленный» формат.
Природа этого гнева, кстати, может корениться в самой церковности гневающегося: бремя постов, молитвенного правила, разнообразного самоограничения вполне может быть неосознанно неприятно человеку. Протест против вроде как необходимых рамок церковной жизни копится внутри, копится гнев – а потом вырывается наружу. И получается, что «праведник» на самом деле бесится (в прямом и переносном смысле) от своей «праведности»… Да-да, причудливо самоорганизуется мир человеческих страстей.
Печально еще вот что: когда церковные люди защищают честь мундира. Даже не столько печально, сколь неэффективно. Бесполезно говорить, что попы не ездят на «Мерседесах», если они все-таки ездят. Глупо, когда поп на «Мерседесе» говорит, что он ездит на «Жигулях». Пошло, когда поп на «Мерседесе» говорит, что «на то есть Божие благословение». И совсем грустно, когда поп на «Жигулях» говорит, что попов на «Мерседесах» не бывает. Бывает… Что ж, ну есть стяжательство в Церкви. Было, есть и будет. Ну кто ж об этом не знает? Отрицающий очевидное дискредитирует и себя, и все то, что за ним стоит.
В реакциях на критику в адрес Церкви у верующих есть свои отработанные, излюбленные приемы. Частый, я его уже называл – «сам дурак». Другой, его уже тоже упоминали – кричать «гонения!», как только подует сквозняк из форточки. Еще один – требовать любви от критика по отношению ко мне. «Критика должна быть с любовью». Это прекрасный принцип, полезно поупражняться в нем, полагаю, самому. А вот от критиков требовать любви – я не вижу такого права. Точнее говоря, у нас нет прав вообще предъявлять к ним какие бы то ни было требования. Да и смешны им эти наши требования: на то они и критики, что мы у них не в авторитете. Выглядит это вроде так: «раз уж пришли ругать, то кричите потише – а то у меня голова болит». И это вместо того, чтобы мудро вступить в дискуссию или признать недоработки.
Важно для церковного человека видеть и следующее: люди, критикующие Церковь, отдельные стороны церковной жизни или каких-то церковных деятелей – они далеко не всегда мотивированы ненавистью к Церкви или ко Христу. Напротив! Очень часто они мотивированы поиском Истины, и в неприятной для нас критике они просто ищут ответы на важные для себя вопросы. Ничего личного, как говорится. Это понимание – принципиальный момент для верующего человека, этот момент определяет формирование внутреннего духовного мира и обеспечивает возможность мирного диалога. Или, как минимум, просто помогает избежать вражды. Если только, конечно, такая цель на самом деле актуальна.
Уверен, мы много теряем, не признавая своих ошибок, трудностей, узких мест церковной жизни. Такое признание Церкви повредить не может. Если факты имеют место, их все равно не скроешь. Адекватное понимание реальности помогло бы нам самим улучшить церковную жизнь, которая досталась нам в наследство от имперского и советского времени не в лучшем состоянии.
Можно подумать, что если Церковь не будет выглядеть красиво, это промешает кому-то стать церковным человеком. Это тоже ошибка: войдя в Церковь, он все равно увидит все те проблемы, которые мы пытались не афишировать. И тогда произойдет расцерковление. Злопыхатели были всегда, и всегда будут преследовать нас. Нам они не могут сделать хуже, чем уже бывало. Да и вообще – с нами же Бог. Если так – то какой нам критики бояться?..
http://www.pravmir.ru/pochemu-veruyushhie-boyatsya-kritiki/
На самом деле православные боятся, когда критикуют Церковь. Отдельные редкие представители Церкви относятся к критике спокойно, иногда даже доброжелательно.
Но в основном верующие боятся. И оттого срываются в ответ на крик и на обиды. Кричат на разных языках, от незамысловатого «сам такой!» до интеллигентного «вам не хватает компетентности». Крик – основное настроение реакции на критику. Кто общался с православными в ЖЖ и на форумах, тот это знает.
Оппонент бьет сразу наотмашь, или переходит тут же на личности… Обвинения собеседнику «еретик», «обновленец», «филокатолик» – сыпятся с частотою междометий. Итог дискуссии легко подводит приговор «жидомасон».
Такая картина рисуется не только в интернете. Официальную церковную печать делают люди все-таки образованные и сдержанные, а вот в околоцерковной прессе нравы те же. Обвинения и анафемы, бывает, летят и с амвонов – там, где можно было бы в ответ на критику обойтись всего лишь укоризненной улыбкой.
Биолог скажет, что крик – это во многих случаях реакция на боль. Или на страх возможной боли. Что же болит у православных, когда они слышат критику в адрес Церкви? И чего они, в таком случае, боятся? Откуда эта боязнь разговаривать? Рассуждать? Обсуждать? Слушать, в конце концов?
Доброты, мудрости, силы очень мало в такой позиции. Именно силы. Добрый и сильный человек не боится, что у него отнимут дорогое. А слабый, даже если угроза мнимая, начинает кричать, плеваться и царапаться. Сильный православный знает, что главного у него никто не отнимет. Никто не отнимет у человека Бога, отношений с Богом. Никто не сможет отнять у человека Церковь, которая есть Царство Небесное, и которая «внутрь нас есть».
Я понимаю, когда верующий человек может обидеться на оскорбление святыни. Расстроиться, обидеться и даже дать сдачи. Этическая нормальность контрреакции в данном случае под вопросом, но понять человека, конечно, можно. Однако мы сейчас говорим не об оскорблениях, а именно о критике. Мне трудно разделить реакцию человека, который начинает кричать в ответ на критику. Когда же православный кричит, потому что критику воспринимает как оскорбление – это тоже наводит на размышления.
Слабый человек кричит и ругается, когда на самом деле может потерять. Что могут потерять от критики Церкви православные? Интересный вопрос…
Ну, во-первых, наверное, они могут потерять некоторую иллюзию душевного покоя, если столкнутся с мотивированными претензиями. Иллюзорный душевный покой внутри церковной ограды возникает, думаю, у тех, кто в Церковь сбегает от жизни.
Да, есть такой типаж. Человеку сложно жить – он слаб, страстен или невротичен – и в бытовом православии он находит тихую гавань, несложные ответы на абсолютно любые вопросы, гуру, распорядок и даже ритуал жизни («молиться, поститься и слушать радио «Радонеж»).
Такая система взглядов и практика такой «бытовой религии» не всеобъемлюща и не исчерпывает Православия, и может выступить лишь временным анальгетиком. «Тихая гавань» бытовой религиозности не предполагает того, что путь в Царство Небесное требует Ведения, которое, в частности, подразумевает и масштабное человеческое знание. Не предполагает того, что путь к Богу – это путь бесконечного восхождения, постоянного поиска, поиска Истины, поиска способности различения Добра и зла… Не предполагает того, что любая остановка на этом пути – это уже уклонение от Пути. Того, что анальгетик – это не терапия.
Но для уставшего, и больного, главное, слабого человека всё это не значимо. И его тоже можно понять: ни с того, ни с сего в «тихую гавань» врывается хирург и пытается у него отнять обезболивающее. Как тут не закричишь?
Иллюзии питаются мифами, а православное сознание часто мифологично, увы. Посягательство на миф в результате критики (часто это происходит на стыке того, что называет себя верой и того, что называет себя исторической наукой) вызывает угрозу внутренней духовной стабильности. И пусть эта стабильность покоится на иллюзии, но тревожно же расставаться с синицей в руке. Выход из покоя иллюзии в мир поиска и борьбы за Истину и свою душу в Истине опасен и хлопотен – не каждый, найдя временный покой, может отважиться на такое. Отсюда, опять же, крик.
Я бы на месте православных братьев и сестер не тревожился и не спешил бы тянуться к вербальному кольту, встречаясь с критикой. Ну, не согласен кто-то. Ну, покритиковал. Ну, пусть даже уличил. Ну, даже если и наехал. И что?
Богу, Христу, Церкви – никакая критика повредить не может. Никакая. Никогда. За Христа переживать не стоит. Он справится с любой критикой, и не с такой уже справлялся. На то и Бог.
Людям повредить? Людям да, наверное, может… Но еще больше могут повредить людям истерические ответные выкрики и окрики с нашей стороны. Ведь люди от нас чего ждут? Люди – и внешние и внутренние, церковные; от нас – от владеющих властью и словом. Чего? Собственно, того, что нам заповедовал Христос. Мудрости. Любви. Терпения. Умения разговаривать. Умения слушать. Пастырства. И когда люди не могут этих – таких очевидных – добродетелей увидеть от нас, они перестают видеть в нас, в церковных людях, Церковь. Вот тогда и происходит анти-проповедь.
Нет более действенной анти-проповеди, чем анти-проповедь из уст или по результатам деятельности церковного человека. Никакая хула внешних нецерковных людей не может нанести нам такой вред, какой мы наносим сами себе.
Еще одна неконструктивная вещь происходит, когда церковный человек встречается с критикой: за критикой Церкви он может ощутить личное посягательство, угрозу в свой собственный адрес. Такую возможность предоставляет распространенный удобный симбиоз церковности и эгоизма.
Это случается, когда человек, принадлежащий к церковной культуре, возможно, даже к церковной духовности, на самом деле, под видом защиты Церкви от критики защищает себя, свой эгоизм, свой личный мировоззренческий выбор. Выглядит это как борьба против зла. На самом деле человек охраняет персональный мирок, завернутый волею судеб (не хочется здесь писать – «волей Божией») в церковную оболочку. При иных жизненных обстоятельствах выбор мог бы быть сделан не в пользу Церкви, а в сторону йоги или политической активности, например, либерального толка. Ведь есть такие люди, и их немало, которым необходимо опереться на какой-нибудь фундамент: на идеологию, примкнуть к группе лиц, к общественному течению. И, соответственно, угроза фундаменту неизбежно предполагает угрозу стабильности личности. И чтобы почва не ушла из-под ног, человек бросается на борьбу, на защиту – но не Христа, нет – себя самого.
Тогда срываются с уст проклятия нецерковным ближним, «экуменическим» архиереям, секулярным властям. Это – он, эгоизм, который поднимает знамя Спасителя, для того, чтобы защитить себя. Вроде кажется, что я защищаю Христову Церковь, но нет, я защищаю свою личную церковь, церковь, в которую я вхожу. Вроде кажется, что я защищаю Христовы нормы жизни, но нет, я защищаю свои представления о правильной жизни. Да, они совпадают, на каком-то отрезке. Но важна не фразеология, а мотив. Мотив же – или обезопасить себя, или распространить свой контроль на окружающих через насаждение собственных взглядов. Всего лишь совпадающих с христианством.
Пример? Вчера пламенный коммунист – сегодня ревностный православный. Фон другой, характер тот же. Вчера просто стервозная дама – сегодня православная дама, стервозно навязывающая посты, молитвы и прочие якобы атрибуты церковного бытия окружающим. А на самом деле обычный эгоизм, который взял в распоряжение себе Бога как инструмент для насаждения своего, собственного, личного. И здесь уже не важны ни направления критики, ни ее состоятельность. Когда задели за живое моё – качество аргументации в принципе не рассматривается – все на баррикады, и любой булыжник здесь оружие.
Горделивое срастание своего «я» с церковностью – но не с Церковью и не с Богом – особенно часто случается у людей, долго живущих в Церкви, может быть, посвятивших Церкви значительную часть жизни. Может быть, есть такое у священников с большим пастырским стажем. Здесь любой выпад, который на самом деле больше личный, наоборот, интерпретируется как деяние против всей Церкви. Попытка разобраться в церковных финансах в какой-то конкретной ситуации – гонение на всю Церковь, попытка разобраться в системе администрирования Церкви – опять гонение на полноту Православия, недоумение по поводу содержания проповеди – гонение на Христа. «Я служитель Церкви Божией, критика в мой адрес – это хула на Церковь Божию». При таком подходе никакое недоумение по поводу содержания церковной жизни в принципе не может быть услышано.
Есть еще одна есть причина того, что в ответ на критику верующие бранятся. Причина проста до банальности: страсть – непобежденный гнев. Гнев живет в душе. Но вроде Церковь учит, что на ближних, на единоверцев – нельзя. Поэтому клапан закрыт, а давление пара растет. И выплескивается: на «черных», на власть и – тут уж «сам Бог велел» – на оппонентов в дискуссии по церковным вопросам. Кажется, и повод достойный, «ненапрасный» – задели же святое, под обстрелом Церковь! – но только причина в который раз не онтологическая, а сугубо личная: страсть гнева, которая оформляется во внешне «благословленный» формат.
Природа этого гнева, кстати, может корениться в самой церковности гневающегося: бремя постов, молитвенного правила, разнообразного самоограничения вполне может быть неосознанно неприятно человеку. Протест против вроде как необходимых рамок церковной жизни копится внутри, копится гнев – а потом вырывается наружу. И получается, что «праведник» на самом деле бесится (в прямом и переносном смысле) от своей «праведности»… Да-да, причудливо самоорганизуется мир человеческих страстей.
Печально еще вот что: когда церковные люди защищают честь мундира. Даже не столько печально, сколь неэффективно. Бесполезно говорить, что попы не ездят на «Мерседесах», если они все-таки ездят. Глупо, когда поп на «Мерседесе» говорит, что он ездит на «Жигулях». Пошло, когда поп на «Мерседесе» говорит, что «на то есть Божие благословение». И совсем грустно, когда поп на «Жигулях» говорит, что попов на «Мерседесах» не бывает. Бывает… Что ж, ну есть стяжательство в Церкви. Было, есть и будет. Ну кто ж об этом не знает? Отрицающий очевидное дискредитирует и себя, и все то, что за ним стоит.
В реакциях на критику в адрес Церкви у верующих есть свои отработанные, излюбленные приемы. Частый, я его уже называл – «сам дурак». Другой, его уже тоже упоминали – кричать «гонения!», как только подует сквозняк из форточки. Еще один – требовать любви от критика по отношению ко мне. «Критика должна быть с любовью». Это прекрасный принцип, полезно поупражняться в нем, полагаю, самому. А вот от критиков требовать любви – я не вижу такого права. Точнее говоря, у нас нет прав вообще предъявлять к ним какие бы то ни было требования. Да и смешны им эти наши требования: на то они и критики, что мы у них не в авторитете. Выглядит это вроде так: «раз уж пришли ругать, то кричите потише – а то у меня голова болит». И это вместо того, чтобы мудро вступить в дискуссию или признать недоработки.
Важно для церковного человека видеть и следующее: люди, критикующие Церковь, отдельные стороны церковной жизни или каких-то церковных деятелей – они далеко не всегда мотивированы ненавистью к Церкви или ко Христу. Напротив! Очень часто они мотивированы поиском Истины, и в неприятной для нас критике они просто ищут ответы на важные для себя вопросы. Ничего личного, как говорится. Это понимание – принципиальный момент для верующего человека, этот момент определяет формирование внутреннего духовного мира и обеспечивает возможность мирного диалога. Или, как минимум, просто помогает избежать вражды. Если только, конечно, такая цель на самом деле актуальна.
Уверен, мы много теряем, не признавая своих ошибок, трудностей, узких мест церковной жизни. Такое признание Церкви повредить не может. Если факты имеют место, их все равно не скроешь. Адекватное понимание реальности помогло бы нам самим улучшить церковную жизнь, которая досталась нам в наследство от имперского и советского времени не в лучшем состоянии.
Можно подумать, что если Церковь не будет выглядеть красиво, это промешает кому-то стать церковным человеком. Это тоже ошибка: войдя в Церковь, он все равно увидит все те проблемы, которые мы пытались не афишировать. И тогда произойдет расцерковление. Злопыхатели были всегда, и всегда будут преследовать нас. Нам они не могут сделать хуже, чем уже бывало. Да и вообще – с нами же Бог. Если так – то какой нам критики бояться?..
http://www.pravmir.ru/pochemu-veruyushhie-boyatsya-kritiki/
luni, 5 decembrie 2011
sâmbătă, 3 decembrie 2011
vineri, 2 decembrie 2011
Dictionar urban
Мак-наци (Mac nazi)
Человек, помешанный на продуктах компании Apple.
Гинекобиблиофобия (Gynobibliophobia)
Ненависть к женщинам-писательницам.
Расплывающееся рождество (Christmas creep)
Феномен, при котором празднование Рождества с каждым годом начинается все раньше.
Менопорш (Menoporsche — от «менопауза» и Porsche)
Страх перед старостью у некоторых мужчин среднего возраста, характеризующийся покупкой спортивного автомобиля и встречами с совсем молодыми девушками.
Футбольная вдова (Football widow)
Женщина, которая в дни футбольных матчей считает своего мужчину временно умершим.
Хейтриотизм (Hatriotism — от «ненависть» и «патриотизм»)
Чувство ненависти по отношению к людям или явлениям, на которые указывает власть.
Русский (a Russian)
Тот, кто постоянно находится в состоянии депрессии, видит мир в черных красках.
Брендализм (Brandalism)
Завешивание городских фасадов уродливыми рекламными постерами.
ПТ (PT, Permanent tourist)
Перманентные туристы, задерживающиеся в стране только на тот срок, который позволяет им считаться нерезидентами, а значит, не платить налоги, не проходить воинскую службу и т.д.
Викиальность (Wikiality — от Wikipedia и «реальность»)
Явление, существование которого подтверждается большим количеством ссылок на него в интернете.
Гейдар (Gaydar — сокращение от «гей-радар»)
Умение быстро отличить педераста от человека гетеросексуальной ориентации.
10-е сентября (September 10th)
Синоним малозначительного и повседневного.
Сценический звонок (Stage-phoning)
Попытка произвести впечатление на стоящих рядом людей разговором по мобильному.
Биоаксессуар (Bio-accessory)
Человек, которого берут в общество в качестве выгодного фона.
Рефрижераторное право (Refrigerator rights)
Синоним очень близких отношений; в буквальном смысле право залезть в холодильник без спроса.
Синдром водителя автобуса (Driving the bus)
Человек, который решил в выходные поехать за покупками и обнаружил себя на полпути к работе.
Презентиизм (Presenteeism)
Чувство вины, которое возникает у отлучившегося из офиса работника, пусть даже и по причине болезни.
Сумка-невидимка (Stealth bag)
Сумка, сшитая таким образом, чтобы невозможно было определить ни ее цену, ни изготовившую ее фирму, ни образ потенциального владельца.
Опраизация (Oprahization)
Возросшая тенденция исповедоваться на людях, чему немало поспособствовало шоу Опры Уинфри.
Кризис четверти жизни (Quarter life crisis)
Состояние, в которое впадают только что окончившие учебу молодые люди при столкновении со взрослым миром.
Бесплатный шопинг (Catch and release)
Покупка вещей с единственной целью: сдать их и получить денежное возмещение, а также удовлетворение от шопинга.
Экопорно (Climate porn)
Взволнованная и экспрессивная риторика, использующаяся при описании климатических изменений на планете.
Королева стола (Table queen)
Человек, требующий у официантов пересадить его/ее, когда в ресторане освобождается лучший столик.
Плейлистизм (Playlistism)
Дискриминация по признаку музыкальных пристрастий в iTunes и других проигрывателях звуковых файлов.
Бобо (Bobo — сокращение от bourgeois и bohemian)
Человек, который, с одной стороны, успешно продвигается по корпоративной лестнице, а с другой — позиционирует себя как представителя контркультуры, то есть носит определенную одежду и слушает определенную музыку.
Пролетарский занос (Proletarian drift)
Процесс осваивания рабочим классом брендов, которые когда-то ассоциировались исключительно с высшими слоями общества.
Глобиш (Globish — сокращение от global english)
Упрощенный английский, на котором общаются представители неанглоговорящих стран.
Чуланная музыка (Closet music)
Музыка, которую слушают без свидетелей из-за боязни быть осмеянным.
Говорящая пума (Conversational puma)
Человек, то и дело впрыгивающий в разговор со словами «Да, я знаю!», «Я вам всегда это говорил!», что делает беседу крайне затруднительной.
Кинотерапия (Cinematherapy)
То же, что и шопинг-терапия, но в этом случае от стресса предлагается избавляться не в магазинах, а в кинотеатрах.
Шоклог (Shoclog)
Блог, который ведется с расчетом шокировать читателей.
Усталость от паролей (Password fatigue)
Психическая усталость, вызванная необходимостью помнить слишком много паролей.
Девичья кнопка (Girlfriend button)
Кнопка «пауза» на игровых приставках, которую нажимают молодые люди, когда их подружке хочется поговорить.
Франкенфуд (Frankenfood)
Еда, приготовленная из генетически модифицированных продуктов.
Техносексуал (Technosexual)
Человек, рассуждающий о технических новинках с энтузиазмом, с которым обычно говорят о сексе.
Кухонный пропуск (Kitchen pass)
Разрешение, которое дает один супруг другому, отпуская его из дома на вечеринку или еще куда-то.
Кресло гетеросексуалов (I’m not gay seat)
Пустое место в кинотеатре, которое оставляют между собой два молодых человека, давая окружающим понять, что они не педерасты.
Ретрошопинг (Retro shopping)
Сравнение цен на одну и ту же вещь в разных магазинах, осуществляемое уже после того, как эта вещь приобретена.
Абсурдистан (Absurdistan)
Слово, которым обозначается любая страна, в которой происходит что-то нелепое, абсурдное.
Аэроним (Plane name)
Выдуманное имя, которым называются во время авиаперелета (в ситуации, когда знакомство нежелательно).
Ресторанное католичество (Cafeteria Catholicism)
Отказ от посещений кафе по пятницам в связи с тем, что в конце недели некоторые из них используют приготовленные в начале недели блюда в качестве ингредиентов для пятничных.
Бабушка (Babushka)
Милая бесполезная вещь небольшого размера.
Волонтуризм (Voluntourism)
Туризм с элементами волонтерской деятельности.
Офисный супруг (Office spouse)
Коллега по работе, с которым возникают близкие, но не романтические, отношения.
Блербститутка (Blurb whore)
Писатель, который в обмен на свою хвалебную мини-рецензию (англ. Blurb) на обороте чьей-либо книги или диска получает бесплатное путешествие, обед в ресторане или что-то в этом роде.
Эгокастинг (Egocasting)
Чтение только тех газет и журналов, чье мнение совпадает с твоим собственным.
Текстуальный массаж (Text massage — игра слов «massage» (массаж) и «message» (сообщение)
Телефон, оповещающий о приеме sms в вибрирующем режиме.
Тревожный звонок (Ringxiety — от слов «тревога» и «звонок»)
Замешательство, в которое приводит группу людей звонящий мобильный телефон, не понятно кому принадлежащий.
Комфорт-ТВ (Comfort TV)
Лишенные интеллектуального наполнения телепередачи, главная функция которых — успокоить.
Поколение Reset (Reset generation)
Молодые люди, которые, попав в затруднительное положение, предпочитают не искать решения, а, как в компьютерной игре, нажать кнопку Reset («сброс») и начать все сначала.
Гараж-Махал (Garage Mahal)
Многоэтажный гараж или парковка.
Эффект CNN (CNN effect)
Cпад экономики во время чрезвычайных событий в мире, к которому приводит массовое сидение перед телевизорами и просмотр новостей, касающихся этого события.
Родители-вертолеты (Helicopter parents)
Родители, чрезмерно опекающие своих детей и как бы постоянно кружащие над ними.
Грыжа на лыже (Grays on trays)
Великовозрастные сноубордисты.
Токсичный холостяк (Toxic bachelor)
Неженатый мужчина, имеющий скверный характер.
Ретросексуал (Retrosexual)
Мужчина, тратящий минимум денег на гардероб и свой внешний вид.
Человек, помешанный на продуктах компании Apple.
Гинекобиблиофобия (Gynobibliophobia)
Ненависть к женщинам-писательницам.
Расплывающееся рождество (Christmas creep)
Феномен, при котором празднование Рождества с каждым годом начинается все раньше.
Менопорш (Menoporsche — от «менопауза» и Porsche)
Страх перед старостью у некоторых мужчин среднего возраста, характеризующийся покупкой спортивного автомобиля и встречами с совсем молодыми девушками.
Футбольная вдова (Football widow)
Женщина, которая в дни футбольных матчей считает своего мужчину временно умершим.
Хейтриотизм (Hatriotism — от «ненависть» и «патриотизм»)
Чувство ненависти по отношению к людям или явлениям, на которые указывает власть.
Русский (a Russian)
Тот, кто постоянно находится в состоянии депрессии, видит мир в черных красках.
Брендализм (Brandalism)
Завешивание городских фасадов уродливыми рекламными постерами.
ПТ (PT, Permanent tourist)
Перманентные туристы, задерживающиеся в стране только на тот срок, который позволяет им считаться нерезидентами, а значит, не платить налоги, не проходить воинскую службу и т.д.
Викиальность (Wikiality — от Wikipedia и «реальность»)
Явление, существование которого подтверждается большим количеством ссылок на него в интернете.
Гейдар (Gaydar — сокращение от «гей-радар»)
Умение быстро отличить педераста от человека гетеросексуальной ориентации.
Синоним малозначительного и повседневного.
Сценический звонок (Stage-phoning)
Попытка произвести впечатление на стоящих рядом людей разговором по мобильному.
Биоаксессуар (Bio-accessory)
Человек, которого берут в общество в качестве выгодного фона.
Рефрижераторное право (Refrigerator rights)
Синоним очень близких отношений; в буквальном смысле право залезть в холодильник без спроса.
Синдром водителя автобуса (Driving the bus)
Человек, который решил в выходные поехать за покупками и обнаружил себя на полпути к работе.
Презентиизм (Presenteeism)
Чувство вины, которое возникает у отлучившегося из офиса работника, пусть даже и по причине болезни.
Сумка-невидимка (Stealth bag)
Сумка, сшитая таким образом, чтобы невозможно было определить ни ее цену, ни изготовившую ее фирму, ни образ потенциального владельца.
Опраизация (Oprahization)
Возросшая тенденция исповедоваться на людях, чему немало поспособствовало шоу Опры Уинфри.
Кризис четверти жизни (Quarter life crisis)
Состояние, в которое впадают только что окончившие учебу молодые люди при столкновении со взрослым миром.
Бесплатный шопинг (Catch and release)
Покупка вещей с единственной целью: сдать их и получить денежное возмещение, а также удовлетворение от шопинга.
Экопорно (Climate porn)
Взволнованная и экспрессивная риторика, использующаяся при описании климатических изменений на планете.
Королева стола (Table queen)
Человек, требующий у официантов пересадить его/ее, когда в ресторане освобождается лучший столик.
Плейлистизм (Playlistism)
Дискриминация по признаку музыкальных пристрастий в iTunes и других проигрывателях звуковых файлов.
Бобо (Bobo — сокращение от bourgeois и bohemian)
Человек, который, с одной стороны, успешно продвигается по корпоративной лестнице, а с другой — позиционирует себя как представителя контркультуры, то есть носит определенную одежду и слушает определенную музыку.
Пролетарский занос (Proletarian drift)
Процесс осваивания рабочим классом брендов, которые когда-то ассоциировались исключительно с высшими слоями общества.
Глобиш (Globish — сокращение от global english)
Упрощенный английский, на котором общаются представители неанглоговорящих стран.
Чуланная музыка (Closet music)
Музыка, которую слушают без свидетелей из-за боязни быть осмеянным.
Говорящая пума (Conversational puma)
Человек, то и дело впрыгивающий в разговор со словами «Да, я знаю!», «Я вам всегда это говорил!», что делает беседу крайне затруднительной.
Кинотерапия (Cinematherapy)
То же, что и шопинг-терапия, но в этом случае от стресса предлагается избавляться не в магазинах, а в кинотеатрах.
Шоклог (Shoclog)
Блог, который ведется с расчетом шокировать читателей.
Усталость от паролей (Password fatigue)
Психическая усталость, вызванная необходимостью помнить слишком много паролей.
Девичья кнопка (Girlfriend button)
Кнопка «пауза» на игровых приставках, которую нажимают молодые люди, когда их подружке хочется поговорить.
Франкенфуд (Frankenfood)
Еда, приготовленная из генетически модифицированных продуктов.
Техносексуал (Technosexual)
Человек, рассуждающий о технических новинках с энтузиазмом, с которым обычно говорят о сексе.
Кухонный пропуск (Kitchen pass)
Разрешение, которое дает один супруг другому, отпуская его из дома на вечеринку или еще куда-то.
Кресло гетеросексуалов (I’m not gay seat)
Пустое место в кинотеатре, которое оставляют между собой два молодых человека, давая окружающим понять, что они не педерасты.
Ретрошопинг (Retro shopping)
Сравнение цен на одну и ту же вещь в разных магазинах, осуществляемое уже после того, как эта вещь приобретена.
Абсурдистан (Absurdistan)
Слово, которым обозначается любая страна, в которой происходит что-то нелепое, абсурдное.
Аэроним (Plane name)
Выдуманное имя, которым называются во время авиаперелета (в ситуации, когда знакомство нежелательно).
Ресторанное католичество (Cafeteria Catholicism)
Отказ от посещений кафе по пятницам в связи с тем, что в конце недели некоторые из них используют приготовленные в начале недели блюда в качестве ингредиентов для пятничных.
Бабушка (Babushka)
Милая бесполезная вещь небольшого размера.
Волонтуризм (Voluntourism)
Туризм с элементами волонтерской деятельности.
Офисный супруг (Office spouse)
Коллега по работе, с которым возникают близкие, но не романтические, отношения.
Блербститутка (Blurb whore)
Писатель, который в обмен на свою хвалебную мини-рецензию (англ. Blurb) на обороте чьей-либо книги или диска получает бесплатное путешествие, обед в ресторане или что-то в этом роде.
Эгокастинг (Egocasting)
Чтение только тех газет и журналов, чье мнение совпадает с твоим собственным.
Текстуальный массаж (Text massage — игра слов «massage» (массаж) и «message» (сообщение)
Телефон, оповещающий о приеме sms в вибрирующем режиме.
Тревожный звонок (Ringxiety — от слов «тревога» и «звонок»)
Замешательство, в которое приводит группу людей звонящий мобильный телефон, не понятно кому принадлежащий.
Комфорт-ТВ (Comfort TV)
Лишенные интеллектуального наполнения телепередачи, главная функция которых — успокоить.
Поколение Reset (Reset generation)
Молодые люди, которые, попав в затруднительное положение, предпочитают не искать решения, а, как в компьютерной игре, нажать кнопку Reset («сброс») и начать все сначала.
Гараж-Махал (Garage Mahal)
Многоэтажный гараж или парковка.
Эффект CNN (CNN effect)
Cпад экономики во время чрезвычайных событий в мире, к которому приводит массовое сидение перед телевизорами и просмотр новостей, касающихся этого события.
Родители-вертолеты (Helicopter parents)
Родители, чрезмерно опекающие своих детей и как бы постоянно кружащие над ними.
Грыжа на лыже (Grays on trays)
Великовозрастные сноубордисты.
Токсичный холостяк (Toxic bachelor)
Неженатый мужчина, имеющий скверный характер.
Ретросексуал (Retrosexual)
Мужчина, тратящий минимум денег на гардероб и свой внешний вид.
Abonați-vă la:
Postări (Atom)